Путешествия потеряли бы половину своей прелести, если бы о них нельзя было бы рассказывать

Здесь и далее - цитаты из Н.М. Пржевальского

 

 

Самый восточный Тянь-шань

Описание путешествия по хребту Карлык-Таг в Китае, провинция Синьцзян.

Вкратце

Путешествие состоялось в период с 5 (вылет вечером) по 22 августа (прилет вечером) 2010 года и представляло собой 12-ти дневный автономный горный поход с тремя перевалами (максимум - 2А) и культурно-развлекательную часть с посещением исторических развалин, природных памятников, и конечно, вкуснейших ресторанов китайской и уйгурской кухни.

 

История района путешествия.

По истории собственно провинции Синьцзян информации в интернете очень много, поподробнее можно почитать вот тут, в нашем предыдущем отчете.

Историческая же миссия конкретно гор Карлык-таг заключалась в водоснабжении оазиса Хами, с одноименным городом и прилегающими землями. До того, как стать заштатным районом Синьцзян-Уйгурского автономного округа Китайской народной республики, оазис вместе с горами Карлык входил во владения местных уйгурских князей. В период наступления маньчжуро-китайцев на запад в середине 18 века князья вовремя осознали неизбежность уйгуро-китайской дружбы и присягнули маньчжурам, благодаря чему Хами не был разрушен, а князья частично сохранили власть.

Для маньчжуров это было стратегической победой - до появления авиации и десантных войск город Хами считался ключом к Синьцзяну, так как обойти его по безводным пустыням крупная армия никак не могла. Атаковать же даже глиняно-навозную крепость после недели перехода через пустыню, в доартиллерийскую эпоху было нереальным занятием. Измученное войско имело все шансы навеки остаться под стенами города - в виде мумий. Таких безрассудных граждан сейчас демонстрируют в музеях Синьцзяна, под стеклянными колпаками с табличками "руками не трогать".

После покорения Джунгарского ханства и других, менее предусмотрительных уйгурских княжеств, маньчжуры поставили при хамийских правителях своего "смотрящего", но в целом Хами сохранило автономию аж до 1949 года, причем и после образования КНР княжеское семейство мирно проживало в городе и захоранивалось в собственном мавзолее (главная и единственная достопримечательность города Хами)

Собственно к горам Карлык-таг это имеет косвенное отношение, из непосредственной истории горного района следует отметить экспедицию Николая Михайловича Пржевальского 1879-1880 гг из Зайсана через Хами в Тибет. Карлык-таг экспедиция прошла из окрестностей г. Баркуль через перевал Баркуль (у Пржевальского назван Кошеты-дабан) на пост Наньшанкоу и далее в город Хами.

В крайней восточной части этот хребет теряет свою характерную черту - расширение высокими плоскогорьями - и превращается в узкую гряду, не более 25-30 верст в поперечнике. Но грандиозный характер исполинского хребта все еще сохраняется: его гребень и вершины уходят в облака, местами за снеговую линию, а боковые скаты круто обрываются к югу, в Хамийскую пустыню, и еще круче на север, в Баркульскую равнину.

Здесь, т.е. на стороне равнины Баркульской, Тянь-Шань стоит высокой, чуть не отвесною стеною. Бока его изборождены короткими, узкими и скалистыми поперечными ущельями; долин нет вовсе и вообще характер гор дикий, вполне альпийский. Гребень хребта поднят так высоко, что отдельные вершины, даже самые большие, мало выдаются над общею массою гор. Эти последние переходят за снеговую линию только в крайней восточной группе к Хами и называемой китайцами Баши-Дао ( - это наш Карлык-таг). Названною группою высокий Тянь-Шань и оканчивается. Но, по сообщению местных китайцев, на протяжении описываемого хребта еще далеко тянутся к юго-востоку невысокие горы, которые теряются в пустыне в двух днях пути от города Су-чжеу.

Подножия северного склона Тянь-Шаня луговые, но приблизительно от 6000 футов абсолютной высоты появляются хвойные леса (лиственных здесь нет) и сразу густо одевают собой горные склоны. Эти леса поднимаются вверх до 9000 футов, затем, как обыкновенно в высоких горах, следует луговая альпийская область.

Подъем на перевал через Тянь-Шань с северной стороны тянется около 5 верст и сравнительно весьма удобен по своему природному характеру; только близ самого гребня хребта вырыты в крутом скате искусственные аппарели. На высшей точке перевала, называемого Кошеты-дабан - (сейчас на картах перевал называется Баркуль) , при абсолютной высоте, по моему барометрическому определению, в 8700 футов, выстроена небольшая кумирня и фанза для отдыха. Отсюда открывается отличный вид на Баркульскую равнину, но Хамийская пустыня заслонена горами. Во время нашего прохода (24 мая) снег еще лежал в верхнем поясе гор и отдельными пластами спускался футов на 600-700 ниже перевала как на северном, так и на южном его склонах. Леса внизу поднялись до самого перевала.

Южный склон описываемой части Тянь-Шаня втрое длиннее северного; притом горы здесь еще более дики, изборождены ущельями, гораздо беднее лесами и, в общем, бесплоднее. Всего от высшей точки перевала до выхода в Хамийскую пустыню 18 верст. Первые 6-7 верст спуск довольно пологий и местность луговая. Затем начинается ущелье, весьма узкое, с боков же обставленное громадными скалами сначала зеленоватого глинистого сланца, а в нижней части крупнозернистого гранита. Для проложения здесь колесного пути требовалось много работы; нередко приходилось пробивать дорогу боковых скалах. Впрочем, здешняя дорога весьма дурная и притом настолько узкая, что две встречные телеги только кой-где могут разъехаться. Наклон местности крутой, разница меж высшей точкой перевала и выходом с гор составляет около 3300 футов.

Спустившись с Тянь-Шаня, остановились ночевать возле китайской станции Нань-шань-кэу, лежащей при выходе из гор и состоящей из нескольких грязных лачужек (сейчас - поселок Наньшанькоу).

Все особенности региона перечислены кратко и четко, описание актуально и на сегодняшний день - только леса уже совсем не "густо одевают собой горные склоны", и на месте "весьма дурной и узкой дороги" проложена отличная автомагистраль. Ну а грязные лачужки Нань-шань-кэу, скорее всего, разрослись до скромного городишки в 2-3 миллиона человек.

 

География

Карлык-Таг - самый восточный край Тянь-Шаня, практически на границе с Монголией. К востоку от снежного пика Богдо-Улы Тянь-Шань вырождается в гряду маловразумительных скалистых холмов, тянущихся северней трассы Урумчи - Хами, совершенно безводных и напоминающих пустынные египетские горы, и только на выезде из Хами снова появляются снежные вершины.

Хребет Карлык-Таг вытянут с северо-запада на юго-восток, высотная часть с ледниками имеет протяженность порядка 40 - 45 км, поперек - всего около 20км. С северо-запада к Карлык-тагу примыкает хребет Баркёль (Баркуль), он чуть пониже и тоже несет оледенение. Баркёль связывает Карлык-Таг с основным Тянь-Шанем

Путь Пржевальского показан красным

Высшая точка Карлык-тага - гора Томорт (Tomort, Tomur, Tomurty), 4886м.

 

 

Геология.

Горы Карлык-таг имеют следующие характерные черты:
• очень крутой и узкий основной хребет: с перевалов видно равнину с обеих сторон со всеми оазисами, дорогами и пустыней - с одной стороны Гоби, с другой - Хамийская.

  

   

• небольшой перепад между перевалами и вершинами: при высшей точке 4886 м (гора Томорт) перевалы через главный хребет имеют высоту 4200-4500м

  
  Вид на хребет, между долинами - плато с ледниками (см. ниже).
  Снимок сделан зимой, на самом деле ледники так далеко вниз не заходят.

   

• "ступенчатый" рельеф в ледниковой зоне: платообразные - с отвесными стенами и плоскими вершинами - водоразделы между долинами. На водоразделах лежат плоские ледники, местами свисающие вниз. Долинные ледники лежат в узких извилистых коридорах, скальные стены сверху увенчаны ледяными обрывами. Из долины в долину перебраться очень нетривиально. Зато вполне возможно передвижение по водоразделам.

       

   

• плоские широченные "футбольные поля" - речные долины ниже ледниковой зоны, от 3500 м до 2500 м

       

   

• ниже 2500 м характер гор меняется - четко выраженные долины растворяются в массе мелких крутых горушек, по форме и рельефу очень напоминающих египетские: безжизненные каменистые склоны, колючки, песчаные долины.

  

   

 

Флора

Вообще очень скудная, из-за сухого климата. В северных ущельях выше 2000 метров имеется еловый лес, уцелевший, видимо, из-за строжайшего запрета местным жителям его рубить. На подлесок и кусты, а тем более на хворост, запрет не распространяется, поэтому лес напоминает вытоптанный городской парк (и народу там шляется не меньше).

Выше леса, где-то с 2500 - необозримые травяные футбольные поля, еще выше, с высоты 3000 - скудная приледниковая растительность. Из местных особенностей следует отметить "снежный лотос", довольно часто попадающееся растение ледниковой зоны ( - 100 юаней за кило! - горько вздохнул гид Саша, глядя на наши фотографии).

На юге зоны леса нет. Зеленые приледниковые луга смыкаются с сухой полупустыней с чахлыми былинками, только по долинам рек растут ивы, тополя и густые травы. Ниже 1500м пропадают и они, начинается настоящая пустыня с верблюжьей колючкой, песками и голыми скалами.

Такая же растительность имеется и на северных склонах, ниже зоны леса.

Из культурной флоры можно отметить хамийскую дыню - брэнд всекитайского значения, само слово "дыня" по-китайски будет "хамигуа", то есть "бахчевая культура из Хами". Изображения и даже памятники дыне развешаны по всему городу. Дыня в меру сладкая, мякоть, в отличие от наших сортов, хрустящая.

           

 

 

Фауна

В основном домашняя. В лесной, а особенно в луговой зоне каждый квадратный метр занят под пастбище - козы, бараны, лошади, коровы, яки старательно подъедают всю флору.

Из диких животных присутствуют стаи огромных орлов - иногда они кружили до 20 штук над одним местом, как голуби на кормежке. К нам они проявляли постоянный интерес, живо подлетали к группе, карабкающейся по склону, но быстро понимали, что с раскормленными белыми людьми им не сладить. Один раз была попытка уволочь нашу девушку - орел снизился метров на 5 - но она завизжала, замахала руками и испортила птице аппетит.

По рассказам пастухов, в горах также водятся лисы, волки и медведи. Неясно, где этот зоопарк размещается - стада домашних животных в буквальном смысле не оставляют им места. Возможно, пастухи привирали.

 

 

Климат

В целом сухой. Осадки (дождь внизу, снег или град вверху) не длятся больше часа-трех. Осадки могут придти в любое время суток - скорее днем после обеда, реже с утра, вечером и ночью почти не бывает. Иногда снегу сопутствует сильный ветер, иногда нет. При ясной погоде ветер тоже может быть очень сильным.

В один из дней, вернее, ночь, мы наблюдали неизвестное ранее явление природы - после очень ветреного дня и относительно тихого вечера, начиная часов с 12 и до 4 утра, сверху, с перевала через основной хребет, периодически сходили "ветровые поезда". Минут 10-15 стоит идеальная тишина, потом раздается нарастающий рев и вой - это налетает ветровой заряд - рев усиливается, палатка начинает громко хлопать, заглушая все звуки, ложится на лицо, со стен летит замерзший конденсат - и все резко затихает, до следующего "поезда". Небо при этом ясное, звездное. Наутро и весь следующий день была идеальная солнечная, тихая погода.

Ущелье, в котором это произошло, ведет с севера основного хребта на юг. Хребет здесь очень узок - с перевала (на который мы влезли назавтра) практически с одной точки открывались виды на северную и южную равнины у подножия гор.

Что это было - для нас загадка. Выравнивание давления между пустыней Гоби и Хамийской пустыней? Но почему "поезда" шли с интервалами?

В общем, из-за особенностей климата я бы не рекомендовал ночевки на открытых местах, а особенно на перевалах.

 

 

Местные жители.

В самом городе Хами живет около 300 тыс. человек, примерно поровну ханьцев и уйгуров. В горных деревушках - уйгуры и казахи, причем уйгуры тоже активно занимаются скотоводством и работают пастухами.

В Карлык-таге под пастбище используется каждый клочок земли хоть с какой-то растительностью: нам попадались следы бараньих стад сразу под ледником, где и травы-то почти не растет, только лишайники. А ниже - огороженные загоны для скота, коши, дороги, стада яков, коров, баранов, лошадей.

Пастухи в горах и жители деревень приветливы и дружелюбны. Завидев загадочных лаоваев на отдыхе или стоянке, пастухи обязательно являлись к нам и заводили разговор за жизнь. Следует отметить, что в удаленном от центров цивилизации Карлык-таге местный народ не шарахается от страшных белых людей, как на Богдо-Уле, которая расположена рядом со столицей - Урумчи. Мы приписали это японской экспедиции 2005 года, которая восходила на высшую точку этих мест, гору Томорт, как раз по местам нашего похода.

Некие неудобства могут исходить только от представителей власти - так, на подходе, на выселках выше деревни Тимиртэ, местный начальник потребовал разрешение на проход (хватило "рекомендательного письма"). Другой контакт произошел на спуске, когда в деревне Багдаш участковый переписал и даже сфоткал наши паспорта. Этим он не удовлетворился, и утром, когда за нами пришла машина, заложил нас своему начальству, которое приняло нас внизу, уже на выезде из ущелья, сопроводило в участок в Хами, опять-таки старательно скопировало паспорта и отпустило.

 

 

Подъезды-отъезды

В Урумчи по прежнему летает South China Airlines, но по сравнению с 2007 годом падение нравов налицо: билеты подорожали с 14 000 до 20 000 руб., а бесплатный багаж ограничен не 30, а 20 кг. Все портится в этом мире, даже китайские авиалинии. Билет можно купит на сайте по карточке, либо в представительстве.

Непосредственно у подножия гор находится город Хами, куда и следует стремиться из урумчинского аэропорта. До Хами 700 км, или целый день езды по автотрассе от Урумчи. Теоретически есть еще и поезд, и самолет, но мы, как и в прошлый раз, воспользовались услугами Саши - Чжан Хуна. Дорога довольно интересная - пустыни, горы, скалы, верблюды - особенно на обратном пути, когда мы заехали в город Шень-шень с посещением песчаных барханов и в Турфан с его развалинами. Также по дороге можно влезть на древнюю китайскую сторожевую башню - "потай", изготовленную лет 200 назад из аргала, как и все местная архитектура. Башня мирно рассыпается прямо у трассы и никем не охраняется. Можно по ней полазить внутри и снаружи, если не бояться аргальных обрушений.

 

 

Туризм-альпинизм

Последний раз наблюдался в 2005 году, когда японские альпинисты Хироюки Катсуки и Коичиро Такахаси взошли на пик Томорт под руководством Исао Фукура. Восхождению предшествовали 4 (!!!) разведочных экспедиции, первая из которых состоялась в 1996 году. Столь длительный этап исследований я могу объяснить разве что отсутствием в то время Google Earth, а также желанием альпинистов растянуть удовольствие (не исключено - за казенный счет).

Вот описание восхождения японских альпинистов. (Оригинал статьи в American Alpine Journal. здесь.)

Tomurty, far eastern Tien Shan, first ascent.

The National Defense Academy Alpine Club of Japan organized an expedition to the Tien Shan to commemorate its 50th anniversary. The objectives were to climb Tomurty (4,886m), the highest virgin peak in the Karlik (Harlik) Shan and to explore the neighboring mountains of the far eastern Tien Shan, a range some 2,400km long. Tomurty is located about 70km northeast of Hami in Xinjiang Province [a.k.a. Tomort and situated well east of the Bogda Shan at 43.1 N., 94.3 E—Ed.]. Although its height does not exceed 5,000m, it is well glaciated, and despite easy access, the little-known Karlik massif remains almost unexplored. (- лучше этого определения может быть только "absolutely unexplored"...)
The summit of Tomurty is a table-top ice-snow plateau, with glaciers several kilometers long descending on all sides.

Takashi Kawakami of our alpine club first reached the area near the mountain in the summer of 1996. and a Chinese party made a reconnaissance in late 1996 and early 1997. A Japanese party from Niigata Prefecture made an attempt in 2000, but they made a mistake on the approach and ended up in a valley from which they were not able to reach any of Tomurty’s glaciers.

In the summer of 2004 one of our club members, Koichiro Takahashi, reconnoitered a possible climbing route, finding a way into the Kazantapute valley and a suitable line onto the glacier flowing southwest from the main summit.

Our 2005 expedition comprised I, Isao Fukura (57) as leader, Hiroyuki Katsuki, (25) and Koichiro Takahashi (43), plus a liaison officer, interpreter, and cook from the China Xinjiang Mountaineering Association. We arrived in Urumqi, the capital of Xinjiang, on August 7 and the following day reached the village of Badashi (1,800m) by road.

We reached base camp at 3,800m on the 9th, with the help of camels and mules. Over the next few days we ferried loads up the glacier and established Camp 1 (4,200m) on the 12th. On the 15th, after a reconnaissance the previous day, Katsuki and Takahashi left this camp at 7 a.m. in fine weather with a light wind and a temperature of -9°C. A crevassed glacier led to a 50° snow/ice face and eventually the summit, which they reached at 3:40 p.m. A GPS reading indicated an altitude of 4,892m. They returned safely to base camp the following day. Isao Fukura, National Defense Academy AC, Japan.

Мы прошли, в том числе, по пути подъема японской экспедиции до их Camp 1 и спустились в деревню, которую они называют Badashi (Багдаш). Об активности японских коллег напоминают тряпки и вешки кое-где на леднике, а также нетипичная раскованность местных жителей при общении с туристами.

Во время нашего похода никаких туристов-альпинистов мы не наблюдали.

 

Местное снаряжение

Имеется только в Урумчи. Подробнее см. наш прошлый отчет по Синьцзяну. В Хами никакого снаряжения не обнаружено.

 

 

Подготовка к походу

• навигация и источники информации:
  Прежде всего - это дитё глобализации: карты китайского автономного района, выпущенные советским Генерального штабом и купленные на американском сервере omnimap.com

  
  

  Вот обзорная карта, она болтается где-то в интернете бесплатно:

  

  На omnimap имеется покрытие на весь Синьцзян. Для подходов использовался атлас автодорог Синьцзяна. Само собой, Google Earth.

  При работе с Google Earth для оценки перевалов Карлыка я сравнивал их крутизну с пройденными нами в 2007 перевалами Богдо-Улы. После похода осталось ощущение, что крутизну склонов Карлыка Google чуть-чуть уменьшает, так, что в реальности перевал оказывается круче, чем ожидалось. Это не фатально, но иметь в виду следует.

  Собственно, и все. Описаний долин и перевалов найти не удалось.

  Файл wpt с путевыми точки по итогам похода можно скачать здесь,
  вот их отображение на карте:

  

  Вот нитка наших переездов (заброска и выброска):

  

  и схема пешего перехода:

  

• Снаряжение
  Мы ориентировались максимум на прохождение перевала 2-А (так и вышло). Из снаряжения взяли с собой на 6 человек веревку 50 м, пару ледобуров с карабинами, на каждого - еще дополнительно по ледобуру + стандартные обвязки и ледорубы.

• еда
  322 грамма на человека в день. Наш подросток жрал, разумеется, в разы больше - ему заранее наказали взять побольше заначек.

• Горючее
  Памятуя о печальном опыте с китайскими газовыми горелками в прошлом походе, в этот раз взяли с собой две мультитопливных MSR и закупили по дороге в Хами на АЗС бензин. Всего взяли 5 литров в литровые бутылки + почти полную бутылку MSR 0.6 л. Для бензина вполне подходят пластиковые бутылки (все советуют брать с пробками без прокладок, со звездочкой).
  Всего за поход, с 8 числа (ужин) до 17 числа (завтрак) мы готовили на бензине 9 полных дней, в режиме завтрак - 2 трехлитровых котла, ужин - 3 котла, иногда с горячим перекусом и с использованием автоклава для гречки.
  Сожгли на шестерых ровно 4 литра бензина, что в пересчете дает 74 мл бензина на человеко-день.

• другие полезные вещи
  Официально в горах Карлык-таг не нужен никакой пропуск, регистрация или разрешение на треккинг. Однако, следует помнить, что по китайским законам для восхождения на горы выше 4000м нужен пермит от местной альпинистской организации. Так как в Китае слово "горный туризм" никому не известно, во избежание недоразумений лучше говорить, что выше 3999 м вы вообще не идете.
  Очень полезным документом является "рекомендательное письмо" на китайском языке - по содержанию что-то вроде "группа совершает поход во имя китайско-российской дружбы, просим всех оказать содействие". Печать обязательна, цвет печати желательно красный, иметь несколько копий. Образец здесь.

 

 

 

 

Дневник

День отъезда, 5 августа 2010

Все ясно говорило, что мы стоим накануне того шага, который должен надолго разлучить нас с родиной и всем, что только есть там дорогого. Тяжело было смириться с такой мыслью, но ее суровый гнет смягчался радостным ожиданием близкого начала путешествия, о котором я мечтал с ранних дней своей юности.

 

 

 

Накануне над Москвой был первый день непроглядного смога - езда на машине напоминала передвижение по планете Пандора: глубоко вздохнул внутри салона, потом, не дыша, быстро выскочил наружу - и снова назад, в земную атмосферу. Были опасения, что закроют аэропорты.

К счастью, в день отъезда смог практически развеялся, и мы, завершив рабочие дела, налегке на аэроэкспрессе прибыли в Шереметьево. Рюкзаки приехали на машине из Зеленограда, избежав пробок.

Старт прошел как обычно, через дьюти-фри, благодаря чему полет практически не запомнился.

 

 

День приезда, 6 августа 2010

Мы, с первого шага в собственно Китай, на опыте восчувствовали, до чего безотрадно тяжело положение европейского путешественника в пределах Небесной Империи.

 

 

Саша встретил нас прямо на выходе из таможни и сразу засадил в автобус. Мы обменяли деньги и позавтракали уйгурской лапшой.

Дальше началось автобусное забытьё - всех сморила короткая полубессонная ночь в самолете. Мы завалились спать на сиденьях и на пенках, периодически просыпались, отпивали из дьюти-фришных бутылок и снова ложились. За окном тянулась пустыня, иногда - со скалами, на горизонте виднелись горы. Адская турфанская жара вовсе не казалась таковой после двух месяцев московского пекла. К тому же пошел дождик (в самом сухом месте на Земле!) - для нас первый дождь за 2 месяца.

 

Достойным удивления оказалось поведение Саши и шофера по вопросу еды. Зная о трепетном отношении китайцев к питанию, мы не сомневались, что ровно в 12 мы встанем часа на два и отобедаем. Уже около 11 Саша поставил вопрос на повестку дня - частота употребления слова "чифань" в его беседе с водилой увеличилась раз в десять. Водитель принимал живейшее участие в процессе - одной рукой он указывал Саше любимые шалманы, другой отмахивал в такт речи, чем он крутил руль, лучше было не думать.
Несмотря на такую мощную подготовку, чифанить мы так и не заехали: автобус периодически съезжал с трассы в какие-то трущобовидные деревни, делал по ним круг, и возвращался обратно. Обед в итоге не состоялся - мы не сильно переживали, завтрак был плотный, да еще оставалось дьюти-фришное печенье с выпивкой, к тому же большую часть пути мы все-таки проспали. Но как это перенесли, а главное, зачем так себя мучили наши китайцы - осталось загадкой.
Вряд ли Саша опасался смутить клиентов неподобающим местом для принятия пищи, впоследствии он заводил нас в форменные - с виду - гадюшники без всяких угрызений совести. Никаких вразумительных объяснений своему поведению Саша так и не дал, отделываясь туманными высказываниями типа "потом, сейчас, да, поедим…" в своем фирменном стиле.

К Хами добрались часам к семи. С утра Саша обещал завезти нас в горы прямо на автобусе, но к вечеру, к счастью, его задор подтух, он завез нас в хамийскую гостиницу "Энергетик" и дал банкет.

Повара, выбегающие позыркать на живых лаоваев, батарея пивных бутылок "Яньцзин", двадцать тарелок запредельной по вкусноте еды, сделанной хуй знает из чего, крутящийся стол, а в конце - невыразимо печальное сочетание набитого до гортани желудка и зверского желания сожрать еще кусочек. В общем, обычный ужин в Китае.

  

Потом была прогулка по Хами, традиционные тропические фрукты из соседнего ларька на закуску, и последний в сезоне сон на чистых простынях.

 

 

День 1, 7 августа 2010

время 13-00 : 17-00
выброска 2400 - стоянка HAS1 2860

Между тем солдаты опять начали повторять свое требование, чтобы мы убирались обратно, и, наконец, видя наше упорство, спросили: имею ли я какую-нибудь бумагу к их начальнику... Хотя со мной не было никакого документа в этом роде, но, по счастию, оказалось в кармане открытое из Иркутска предписание на получении почтовых лошадей, и я решился пустить в дело эту бумагу, на которой сидела большая красная печать, самая важная вещь для корейцев.

 

 

 

Саша, к счастью, явно навел справки о дальнейшей дороге - вместо автобуса к гостинице подъехали два джипа. Кроме нас с Сашей, в джипы разместились дочка водителя и огромные пластиковые бочки - водила подогнал себе приработок на их отвоз после нашей выгрузки.

Из Хами мы выехали по отличной магистрали, 140 лет назад по этой дороге Пржевальский спускался с гор навстречу нашему пути. Горы Карлык, увенчанные снежными шапками, закрывали горизонт сплошной стеной, по обочинам трассы пустыня чередовалась с бахчами и ларьками с дынями.

Мы закупились парочкой - вкус сравним с нашими дынями, но мякоть хрустящая. Сразу после этого одна из бочек сорвалась с привязи, вылетела из кузова джипа и ускакала в пустыню. К счастью, в этот момент на дороге, кроме нас, никого не было.

При въезде в горы мы свернули с асфальта на проселок и около 3,5 часов ехали по узким сухим ущельям, заросшим колючками, иногда попадались убогие деревеньки с домами из камня и аргала.

Наконец, горы потянулись вверх, на склонах показался лес, ущелье расширилось и мы въехали в деревню побольше. Согласно "Атласу автодорог Синьцзяна", это была конечная точка нашего пути - деревня "Банфангоу". Опрошенные местные жители чуждое тюркскому уху название не признали, зато сразу отреагировали на "Тимиртэ" - так деревня называлась согласно генштабовской карте 1970 года. Русская разведка в Синьцзяне со времен Пржевальского всегда была на высоте.

Проселок уходил выше по ущелью за деревню, петляя среди тополиных рощ и пересекая протоки. У одной из проток мы тормознули водителя - пришла пора идти пешком, иначе, согласно GPS, мы рисковали уехать на джипе аж до нашей первой ночевки. Мы с китайцами съели все дыни, Саше еще раз было сказано ждать нас в деревне Багдаш на южной стороне гор 19 числа, и мы двинулись пешком.

Дорога, пройдя немного по правому (ор) берегу реки, плавно поднялась на левый склон, заросший красивым еловым лесом. Лес напоминал парк - на земле не валялось ни бревна, ни веточки, все топливо старательно вычищали деревенские казахи. Мы повстречали их немало - и толпами, и поодиночке, и на ишаках, и на грузовичках - они бродили по лесу и выбирали оставшиеся палочки, каждый норовил начать светскую беседу или хотя бы крикнуть пару слов в нашу сторону.

 

Часа через 3 лес кончился и мы вышли к казахским "выселкам" - беспорядочно разбросанным вдоль тропы жилищам. Это были не традиционные азиатские аргальные халупы, а избы, сложенные из бревен. Убогий "аргал-стайл", однако сохранился - бревна даже не сложены, а свалены в сруб без какой-либо подгонки, щели между ними замазаны сухим навозом, а на необрезанных концах сушатся живописные тряпки. Со времен Пржевальского не изменилось ничего:

По своему наружному виду тангутские деревянные избы сильно напоминают наши курные белорусские, но постройка этих изб хуже. В них вовсе нет деревянного пола, и даже стены сделаны без сруба, прямо из неотесанных бревен, положенных одно на другое. Промежутки между бревнами замазываются глиной, а плоская крыша состоит из накатника, сверху которого насыпана земля.

   

Прямо возле дороги две бабки доставали из печки-тандыра свежие лепешки. Экзотик! Мы скупили лепешки, сгоняли тетку за молоком и сушеным твердокаменным сыром "курт" (его доели чуть ли не в последний день похода), наши фотографы оббежали все выселки и не залезли разве что в тандыр. Местное население подтягивалось на огонек поодиночке и кучками, дети получали по конфете.

 

Идиллию нарушил "Председатель" - так мы сразу окрестили хитроглазого типа в пиджаке и туфлях, неприметно подкравшегося к месту межэтнического контакта. Понаблюдав за подотчетным контингентом, председатель приободрился, протолкался к нам поближе и, сладко улыбаясь, попросил "чжи-чжао" - лицензию, видимо, на наше нахождение во вверенных ему территориях.

В ответ он получил написанное по-китайски письмо от "горовосходительного общества имени российско-китайской дружбы" с большой печатью на красивом цветастом бланке нашей московской фирмы.

Письмом председатель проникся, долго вертел в руках, я ткнул ему в предложение "органам власти Синьцзян-уйгурского автономного округа оказывать всемерное содействие!" и многозначительно поднял палец. Председатель, похоже, иероглифам не учился, но, чтобы не стушеваться перед электоратом, сделал вид, что лицензия в полном порядке и попросил ее себе - приложить к рапорту в райотдел КГБ.

Мы, от греха, решили тут же свалить. Сразу за выселками дорога, превращаясь в тропу, пересекает речку по мосту на правый (ор) берег. Отойдя за 30 минут из видимости деревни, присели отдохнуть в боковой балке. Вот они, наконец, дикие безлюдные горы!

Из ниоткуда, словно мухи на говно на мёд, сбежалось человек пять пастухов, расселись вокруг и начали уже порядком надоевшую светскую беседу - кто, откуда, зачем, куда, понимаешь по-китайски? А по-казахски? А по-уйгурски? Променяешь ботинки на мои вьетнамки? Почему рюкзак тяжелый? Зачем ледоруб?

В тех местах, где возле нашего бивуака кочевников встречалось побольше, посетители обыкновенно приходили и приезжали целыми толпами и невыносимо надоедали своим нецеремонным любопытством. Нередко приходилось чуть ли не силой выпроваживать подобных гостей, или, как мы их называли, зрителей, так сами они на вопрос: "зачем пришли?" обыкновенно давали один и тот же ответ: "смотреть на вас".

Пришлось отдых сократить и эвакуироваться, еще через полчаса мы нашли приличное место для ночевки - ровное место у реки и чистый ручей-приток. Несмотря на мрачные прогнозы, зрители ни вечером, ни утром не явились. Мы не расстроились.

 

 

 

День 2, 8 августа 2010

Время 10-30 : 15-30
точки HAS1 2860 - HAS2 3260 (стоянки)

Давно мы не видали такой благодати, какая была теперь вокруг нас: палатка наша стояла на зеленом лугу, мы пили ключевую воду, купались в светлой речной воде, отдыхали в прохладе ночи. Кругом нас не было ни китайцев, ни монголов, а это тоже благо великое.

 

 

 

Это был жаркий солнечный степной день - если бы не коридор из гор, то полная иллюзия крымской яйлы.

   

Но откосы справа по ходу расслабиться не давали - несмотря на относительно небольшую высоту, они очень круты, а короткие ущелья кончаются перевалами как минимум 2А с ледниками и скалами.

Без GPS подъем не ощущался вообще - плавное, неспешное ковыляние по пологому склону, такой же вялый спуск. По реке лучше не идти - она петляет, удлиняя дорогу, наша девушка, решившая пройтись в одиночку вдоль реки, параллельно нам, в итоге все-таки выбралась наверх из-за прижима. К тому же на нее напали кони - наглые животные пытались отрезать ее от группы, призывно фыркали и делали непристойные предложения.

Это, пожалуй, было самым сильным происшествием за этот ленивый сонный курортный день.

 

 

День 3, 9 августа 2010

Время 10-30 : 17-30
точки HAS2 3260 - HAS3 3520 (стоянки)

Мы ежедневно истребляли вдоволь мяса, вопреки уверениям монголов, что на тибетских высотах подобная пища вредна. Это сущий вздор. Наоборот, при постоянных трудах в пути и на сильных здешних холодах мясная пища решительно необходима… Не следует только много наедаться перед самым сном; тогда явится удушье и отдых становится беспокойным.

 

 

 

Вся долина плавно поворачивает направо по ходу, подъем становится круче, а речка стремительней. Безбрежные степи уступают место каменным россыпям, ущелье впереди перегораживает мощная стена конечной морены, за которой угадывается ледник.

По прежнему двигаясь по правому (ор) берегу речки, мы вышли в цирк, образованный слиянием двух ледников. Под языком левого (ор) ледника, на противоположной стороне реки, располагалось мутное озеро, запертое конечной мореной. Река прорывалась сквозь нее несколькими струями на разной высоте.

Разглядывая местность из Гугля, где все казалось мирным и гладким, я запланировал ночевку у этого озера, но теперь бурная речка отжимала нас в поисках брода все выше и выше, пока, наконец, мы не вышли к большой песчаной площадке, на берегу другого озера, не менее грязного и мутного. Тут мы и решили заночевать.

Наутро планировался акклиматизационный день с разведкой перевала в соседнее ущелье. Предварительный осмотр склонов нас не воодушевил - то, что в Гугле представлялось снежно-осыпным склоном градусов в 25, оказалось нехорошими 35-40 градусными скально-ледовыми стенками.

Поэтому на всякий случай мы запланировали и разведку обходного пути.

 

 

День 4, 10 августа 2010

Время 10-30 : 18-00
точки HAS3 3520 стоянка - 3900 - HAS3 3520 стоянка

Все мы носили до крайности грязное платье, так как мыть его теперь было невозможно. Впрочем, монголы говорят, что человек, не имеющий на себе паразитов, не угоден богу.

 

 

Осмотр местности с утра, на свежую голову, планов не изменил - за основное направление мы приняли обходное, то есть проход через перевал ниже языка ледника.

Со стоянки пошли на разведку втроем - сначала по камням перешли правую (ор) речку-приток, потом стали взбираться по крутому травянистому склону на правый (ор) берег притока. Выйдя на выположение, пошли уже скорее траверсом по террасе, местами с подъемом, местами так и просто по ровному месту, в направлении огромного осыпного седла перевала.

Тут мы впервые ощутили, что представляем интерес для местной фауны - орел, завидев ползущих вверх толстых калорийных млекопитающих, резко сбавил высоту и заложил несколько виражей над нашими потными спинами. Добыча явно превосходила его по массогабариту и численности, голодная птица сыграла отбой, поднялась на исходную высоту и растаяла на фоне облаков.

Подъем на седло перевала лучше производить чуть выше цепочки скал, весь путь от лагеря занял около 2-х часов. С седла перевала просматривалась дальнейшая дорога - ущелье резко сворачивало налево, а наш путь лежал по правому склону, по возможности, без потери высоты, через боковой ледничок, на следующее седло, а за ним - вниз, к невидимому отсюда языку ледника в соседней долине.

Спустившись в лагерь, часть коллектива предалась безделью и сну, часть совершила выход на ближайший ледник с осмотром альтернативных перевалов, которые, теоретически, могли срезать нам путь - вместо языка ледника мы могли бы попасть к его середине.

Осмотр показал, что пройти там можно - не там, где представлялось через гугль, а чуть пониже, через ледник-приток, скрытый в боковом ущельице - его язык не дотягивался до основного ледника и с нашей стоянки вообще не был виден.

Новая дорога, однако, просматривалась не до конца, к тому же видимый кусок пути не внушал излишнего оптимизма, и мы решили не гневить судьбу и пройти утренним перевалом.

К вечеру начался сильный ветер с градом и дождем, который помешал разжечь горелку на улице, а потом еще полночи терзал палатки.

 

 

День 5, 11 августа 2010

время 10-30 - 18-00
точки HAS3 3520 (стоянка)- HAP1 3900 (перевал) - 3700 - HAP2 3800 (седло) - HAS4 3450 (стоянка).

На месте остановки необходимо развьючить верблюдов и поставить юрту; эта процедура занимает почти час времени. Затем нужно идти собирать аргал, рубить лед для воды и усталому, голодному ждать, пока наконец сварится чай. С жадностью ешь тогда отвратительное месиво из дзамбы с маслом и рад-радешенек, что хотя бы подобным кушаньем можно утолить свой голод.

 

 

 

Утро было солнечным. Уже не так прытко как накануне, придавленные рюкзаками, в 10-30 мы двинулись вверх по разведанному пути.

 

Вчерашний орел привел дружбанов, надеясь подавить нас числом, но стадо подлых туристов тоже выросло, как по количеству, так и по удельному весу - за счет рюкзаков. Стая минут пять позакладывала над нами виражи, но атаковать не решилась.

 

Вид назад на долину:
 

Подход к перевалу, вид на путь подъема
 

Погода начала портиться около 11 часов. На перевале, куда мы забрались около 13-00 (точка HAP1), было уже пасмурно, а во время траверса на следующее седло пошел легкий снежок.

Боковой ледничок поперек нашего пути издали казался простым - уклон не больше 20 градусов, весь покрыт камнями. Вблизи, однако, проявились ледяные желобы и крутые бугры, каждый камень скользил вниз и норовил свернуть ногу в ближайшую промоину с отвесными стенками и бурным потоком на дне. Пришлось одеть кошки. В принципе, на этом участке лучше не упираться насчет потери высоты, а мирно держать курс на язык бокового ледничка и обходить его снизу, с небольшим сбросом высоты. Всего от перевала до седла мы шли около 1,5 часа.

  

На подъеме на седло (точка HAP2) начался сплошной снег, иногда с просветами, на спуске перешедший в град с ветром.

   

Видимость сократилась метров до 10, шли на ощупь и по GPS. Вскоре местность сформировалась в сухое русло, еще минут через 20 то ли мы спустились ниже кромки туч, то ли тучи поднялись, но показалась вся долина - бескрайняя снежная равнина, посередине вилась медленная речка. Ледники угадывались справа, в верховьях, мы пошли туда траверсом по проступавшим сквозь снег козьим тропкам. Весь спуск от седла HAP2 до низа занял около 1 часа.

 

Тропа привела к развалинам коша с кучей мусора, выше долину пересекал проволочный забор. Мы перелезли через него и встали на ровной площадке, слегка защищенной от ветра. Тучи висели низко, ветер дул порывами, периодически налетал снежно-градовый заряд. Палатки распаковали и достали, разумеется, в самую круговерть, их моментально закидало снегом, по полу растеклись холодные лужи, приятным дополнением к которым явилась куча мокрых носков, стелек и футболок.

Немного разгребя в тамбуре груду мокрых вонючих шмоток, запустили горелку. Между супом и кашей она забастовала - пламя постепенно тухло и в конце концов погасло совсем. Помогла радикальная прочистка форсунки и промывка топливного канала с доставанием тросика.

Ближе к вечеру тучи разошлись и нам показали красивый закат на фоне холодной заснеженной равнины. Снаружи задувал мощный ветер, температура упала сильно ниже ноля, в палатке висело вонючее сырое амбре - в сухую жаркую Гоби, простирающуюся у подножия гор, не верилось абсолютно.

 

 

День 6, 12 августа 2010

время 10-00 - 17-00
точки HAS4 3450- HAS5 3780 (стоянки)

Мои спутники обыкновенно начинали ворчать: "Надо остановиться, сегодня и так уже много прошли, а тебе бы все больше да больше; другого такого места не будет, а здесь смотри, как хорошо", ит.д., в этом роде. Большей частью я оставался глух ко всем подобным просьбам и увещеваниям, но иногда соблазн был так велик, что по слабости, присущей в большей или меньшей степени каждому человеку, останавливался на ночлег ранее обыкновенного времени.

 

 

 

 

Утро началось с солнца и сильного ветра. Сначала он казался кстати - палатки и шмотки высохли моментально, но вскоре усилился и стал неприятным. С трудом запихав развевающиеся полотна палаток в чехлы, двинулись вверх по морене. Сразу над лагерем оказалось подпруженное моренным валом озеро, мы обошли его справа по ходу, вышли к слиянию двух ледников, ниже разделяющего их острого скального гребня, и начали подниматься по правому по ходу леднику.

Вид вниз на путь подъема

Ветер не утихал, отдыхать от него можно было только за камнями, однако с выходом на ледник их сильно поубавилось.

 

Пришлось идти практически без остановок, сначала мы обошли справа по ходу ледовый сброс - в конце ущелья появилась неприветливая ледовая стенка нашего перевала - и подошли к левобережной (ор) осыпи, под прикрытием которой и устроили перекус.

Ветер пытался сдуть горелку и разбросать разложенные на камне сухофрукты. Как хоббиты, мы вжимались в щели между камнями, однако ветер умудрялся задувать даже снизу. Перекус оказался скомканным, мы двинулись дальше, воодушевленные нехитрой теорией - "не может же воздух вечно двигаться в одну и ту же сторону!"

Пройдя несколько плавных подъемов и выположений ледника, подошли к несложному ледопаду, или, скорее, крутому ледовому склону с широкими трещинами. Ветер, в соответствие с теорией (как нам тогда казалось) стал стухать, но не настолько, чтобы, как планировалось, заночевать на ровном месте перед перевальным взлетом. Мы решили поискать место в трещинах, более-менее защищенных от ветра с четырех сторон.

Через полчаса блужданий мы нашли подходящую расселину на две палатки, даже с большой лужей в углу, и стали выкладывать площадки из плоских камней.

Ветер, однако, имел свои планы на вечер - уютная до сих пор трещина стала превращаться в аэродинамическую трубу, ледоруб на темляке постоянно висел под углом градусов в 30, а одним из особо мощных порывов ветер перевернул и проволок по льду лежащий на дне трещины 25-30 килограммовый рюкзак.

Мы посчитали это дурным знаком и решили эвакуироваться вниз. Пригибаясь от порывов, весело, минут за 20 пробежали часовой подъем и снова оказались неподалеку от места перекуса, левобережной осыпи, на легком понижении ледника.

На куске ровного льда мы выложили мощную конструкцию из плоских камней на дне и могучей, по пояс - а с наветренной стороны и по грудь - стены вокруг палатки. "Лаовайские ночевки" - так следует называть это место китайским туристам, если они когда-нибудь туда заберутся.

Как только встали палатки, ветер, разумеется, утих. Ужин прошел в идеальном штиле, после заката в безоблачном небе сверкали звезды.

 

 

День 7, 13 августа 2010

время 9-40 - 21-00
точки HAS5 3780 (стоянка) - HAP3 4470 (перевал) - HAS6 3560 (стоянка)

За страшным порывом бури следовал град или дождь, как из ведра, но дождевые капли разбивались ветром в мелкую пыль. Напор бури иногда бывал до того силен, что наша палатка, укрепленная двенадцатью железными кольями, каждый в пол-аршина, ежеминутна готова была слететь, и мы принуждены были привязывать ее еще к вьюкам всеми наличными веревками.

 

 

 

Около 12 ночи мирный сон был нарушен адским хлопаньем палатки и ревом ветра- это сверху, с нашего завтрашнего перевала через основной хребет, сошел первый "ветровой поезд" - так мы обозвали это явление. Продолжалось оно часов до 4-х утра.

Минут 10-15 стоит идеальная тишина, потом раздается нарастающий рев и вой, будто из тоннеля подходит поезд метро - это налетает ветровой заряд - рев усиливается, палатка начинает громко хлопать, заглушая все звуки, ложится на лицо, со стен летит замерзший конденсат - и все резко затихает, до следующего "поезда". Небо при этом по-прежнему идеально ясное.

Один из нас оказался снаружи во время прохождения заряда, его не сдуло, но впечатлило настолько, что он предложил надеть ботинки и готовиться к эвакуации.

До одевания ботинок в итоге не дошло, но сон тоже не задался, выключиться удавалось только в минуты тишины между зарядами. Останься мы ночевать в трещине - вылетели бы оттуда вместе с палаткой: даже сильно ниже, под прикрытием боковой осыпи и каменной стенки, в понижении ледника, мы чувствовали себя очень неуютно.

Утром стоял идеальный солнечный штиль. С опаской поглядывая на наш перевал, мы обсудили программу на сегодня. Собственно вариантов было два - искать путь через осыпь в наше предыдущее ущелье и уже оттуда пытаться пробраться на южную сторону гор, где нас ждал Саша, или взять-таки перевал. Вариант "спуститься вниз" всерьез не рассматривался, до Саши там было далековато, да и погода вроде как наладилась.

Перевал сверкал, как елочная игрушка - весь приятный и блестящий, на голубом небе сияло солнце, воздух был неподвижен - и мы решили идти на перевал, но ранее планировавшуюся там ночевку безусловно отменить.

Началось медленное, монотонное отвоевание утраченных вчера позиций.

За 3 часа мы обошли слева по ходу вчерашний ледопад и поднялись к началу перевального взлета, к огромным камням, скатившимся с правой по ходу скалистой стены, где остановились на перекус.

 

Внизу проявилась долина - желто-серая пустыня с зелеными пятнами оазисов, прямые полоски дорог. Путь же наверх уже не казался отвесным ледяным обрывом - перевальный склон делил пополам скальное ребро,

справа по ходу от него поднималась гладкая ледяная стенка градусов в 45-50,

склон слева по ходу был явно поположе (хотя и повыше на 20-30 м) и пересекался трещинами. Решили идти слева. Перед выходом надели обвязки и кошки.

Около 1,5 часа мы медленно поднимались по все более задирающемуся вверх ледовому склону, угол постепенно увеличился с 20-25 до 30-35 градусов. К счастью, солнце успело подтопить лед, и кошки держали прочно.

Перед первой трещиной пришлось сбросить веревку, отсюда мы вешали перила. Первый проходил с нижней страховкой с 1-2 промежуточными станциями на ледобурах до следующей трещины. Трещины оказались не препятствием, а удобными ступеньками к перевалу - они забились снегом и льдом и представляли собой идеальную станцию на ледовом склоне, где группа могла комфортно рассесться, а не висеть, как птицы, на крутом откосе.

Всего мы повесили 5 веревок по 50 метров, по склону крутизной в среднем градусов 35 (но местами до 45). От завершающей станции по пологой трещине-ступеньке мы прошли направо-наверх и в 18-00 оказались на перевальном седле (точка HAP3).

Мы лезли вот так:
  
  

И ещё вот так:
  
  

Перевальное седло - широкое пологое фирно-ледовое поле со скальными выходами на гребне.

С обеих сторон просматривались пустыни внизу, солнце, уже ушедшее за гору на подъеме, вовсю сияло на перевале, воздух был недвижим.

Поорав, попрыгав от радости - теперь-то мы точно могли воссоединиться с Сашей в оговоренной точке - написали записку на русском, немного на английском и совсем чуть-чуть на китайском, устроили видео- и фотосессию, и, не мешкая больше, побежали вниз.

С широкого перевального взлета, мы, придерживаясь левой стороны и обходя открытые фирновые трещины, быстро скатились на ледник - узкий, зажатый с обеих сторон отвесными скалами с обрывами покровных ледников наверху.

Дальше следовал относительно ровный спуск, перешедший в крутой сброс с трещинами. Выбранный наугад путь по центру оказался, при последующем просмотре снизу, очень удачным.

 

Солнце спряталось за гору, воздух на глазах холодел, а ледник все не кончался. Уже ввиду зеленки мы вышли к финальному обрыву ледникового языка. Путь по центру оказался очень крут, слева ледник прижимался к бараньему лбу и образовывал отрицательный угол (это мы увидели уже снизу). Справа, к счастью, оставался проход - мы практически съехали с крутого ледового склона на морену. Очень крутой спуск по моренным камням, и мы вышли к озеру с песчаными берегами - месту слияния потоков из нашего и соседнего, левого по ходу ледника.

Ущелье, из которого мы вышли, казалось неприступным - отвесные скальные стены, переходящие наверху в ледовые обрывы, между ними зажат перекореженный ледник без малейшего намека на проход к нашему перевалу.

Левая сторона ущелья ниже стоянки тоже представляла собой отвесную скальную стену, с мощным свисающим сверху языком ледника практически идеальной формы.

Весь спуск занял 2,5 часа, с 18-30 до 21-00. Палатки ставили уже в сумерках, ужинали в темноте.

 

 

День 8, 14 августа 2010

точки HAS6 3560 стоянка - 3800 - HAS6 3560 стоянка, дневка-разведка

Умственные способности яка, подобно тому, как и других быков, стоят на весьма низкой степени; об этом можно судить по чрезвычайно малому количеству головного мозга у описываемого животного. Монголы благодарят бога за то, что он дал яку такое широкое заднепроходное отверстие, что этот зверь сразу может положить полпуда помета.

 

 

 

В этот день была дневка с разведкой дальнейшего пути. По плану следовало подняться на соседний ледник и перевалить через боковой скальный гребень в одной из двух намеченных точек.

Отсыпались мы до упора, пока солнце не прижарило палатки.

Неспешно оделись, взяли кошки и попрыгали через рукава потока из-под нашего "вчерашнего" ледника на противоположную сторону. Форсирование следующей речки, из под "завтрашнего" ледника можно проводить непосредственно в месте его вытекания из озера, по большим камням.

Сразу у озера открылись великолепные ночевки - огромная ровная травянисто-песчаная поляна с живописным камнем посередине. Жаль, что вчера мы сюда не доползли…

Заход на ледник лучше всего проводить слева по ходу - справа и по центру он крутоват. Неспешный пологий подъем привел нас под перевальные точки где-то за 2,5 часа. Ледник также, как и соседний, с которого мы спустились накануне, лежит между скальных стен с обрывами покровных ледников наверху.

Взлет не представлял собой ничего сложного, сначала 3-4 веревки по снежно-ледовому склону, потом осыпной кулуар. Через 2 дня мы увидели и спуск с обеих точек - несложный короткий осыпной склон.

 

На обратном пути наткнулись на бездонный ледниковый колодец метров в 20 в диаметре - речка, протекающая по середине ледника и вбирающая себя всю воду, внезапно завершилась темной ревущей бездной (а мы как раз ломали голову, как эту речку перейти). Из колодца подозрительно воняло тухлятиной, но явного криминала не просматривалось.

Мы осторожно обошли колодец, спустились с языка ледника, форсировали разлившиеся речки и вернулись в лагерь. Вся прогулка заняла около 4-х часов.

На совете было решено не лезть на ледниковые перевалы - нечто подобное мы уже прошли накануне - а поискать что-нибудь новенькое: пройти вдоль скальной стенки ущелья вниз и найти через неё проход. Он явно просматривался - ниже по долине скальная стенка понижалась, в ней появлялись разрывы. Если бы проход не нашелся, оставался вариант пройти широченный скотопрогонный перевал еще ниже по ущелью - и по гуглю, и по карте он определялся, как беспроблемный.

Остаток дня провели в прогулках вокруг лагеря, игре в карты, завязывании узлов и воспитательном забрасывании подростка ячьим пометом, к его огромному удовольствию.

 

 

 

День 9, 15 августа 2010

Время 10-30 : 19-00
точки HAS6 3560 (стоянка) -HA261 3530 (начало подъема)-HAP4 -3740 (середина перевального плато)-HAP4OS 3720 (начало спуска с перевала) - HAS7 3500 (стоянка)

От спанья на пыльных войлоках и постоянной нечистоты везде и во всем, тело наше покрылось таким слоем грязи, что ее можно было соскабливать ногтями, подошвы же ног, с которых по целым неделям не снимались валеные сапоги, много походили на верблюжьи пятки.

 

 

 

Погода по-прежнему компенсировала нам снежное и ветреное начало похода. Солнце сияло на безоблачном небе, легкий ветер ласкал мозоли, нам предстоял относительно простой переход по интересным местам.

Мы вышли около 10-30, перешли протоку на левый берег по вчерашнему пути, и двинулись вниз вдоль озера. Несмотря на идиллические виды - зелёные ровные лужайки у самой воды - со стоянками там туго, все полянки оказались заболочены, вода просто прыскала вверх при каждом шаге.

Вид назад, мы вышли из левого ущелья:

Вскоре после верхнего большого озера мы прошли нижнее, пейзаж и болотистые берега оставались неизменными.

Долина расширялась и превращалась в привычное уже футбольное поле, ниже по ущелью показались стада баранов, сплошным слоем покрывающие траву, как саранча.

Мы дошли до первой большой прорехи в скальной стенка слева и стали взбираться на склон (точка НА261). Простой подъем - скальные выходы и трава - занял у нас неспешные полчаса.

Наверху открылось голое каменистое плато со скальными статуями-сфинксами и фантастическим покровным ледником на горизонте - настоящая марсианская поверхность. Всё портило голубое земное небо, так не похожее на строго-желтое небо Марса, известное каждому культурному человеку по фотографиям с марсохода Spirit.

 

Естественно, мы зависли на осмотр красот, фотосессию и уж заодно на перекус.

  
  
  

Наша девушка подверглась очередной атаке местной фауны, на этот раз с гастрономическими целями. Увлекшись фотосессией, она отошла от группы метров на 20, наклонилась для лучшего ракурса, и тут по скале скользнула зловещая тень, огромный орёл пикировал прямо на ее аппетитную спину - его заметили метрах в 4-5 над землею. Визг, крики, нацеливание объективов. Ажиотаж орлу не понравился, он вышел из виража и растаял в небе. Фото сделать не успели, в чем немедленно обвинили девушку - а незачем так визжать и махать руками! стой смирно, позируй друзьям!

На дальнем краю показалось баранье стадо, вокруг него скакал на лошади пастух. Мы засекли точку, из которой выползло на плато стадо, и двинулись к ней. Там (точка HAP4OS) в обе стороны, сколько хватало глаз, тянулся скальный обрыв. У его подножия расстилалась уютная зеленая долина, на противоположном склоне, сильно ниже виднелась дорога,

а слева, в верховьях ущелья, как крепостная стена, стоял полукруглый вал конечной морены. За ним кое-где проглядывал ледник, над которым высилась белая вершина Томорт - совсем рядом.

 

Спуск вниз был возможен - это подтверждали многочисленные бараньи следы, расходящиеся веером из одной точки. Дорога вниз сложностей не представляла - прямо под нами оказался некрутой осыпной склон, еще ниже рельеф постепенно отжимал все дальше вправо, и спуск проходил с траверсом - местами крупная, местами мелкая осыпь, чуть пониже - травянистые склоны.

   

Мы чуть отдохнули на зеленой полянке у подножия обрыва, и двинулись вверх по речке, по правому (ор) берегу. Подъем занял полчаса, мы встали на последней зеленой лужайке у конечной морены, река бурным потоком вырывалась из щели между моренным валом и склоном.

 

 

День 10, 16 августа 2010

Время 10-00 : 20-00
точки HAS7 3500 (стоянка) - 4100 (под перевалом) - HAS8 3410 (стоянка)

Абсолютная высота местности и разрежение вследствие этого воздуха здесь так велики, что небольшой переход или восхождение на незначительную горку уже сильно утомляют даже крепкого человека; во всем организме чувствуется расслабление, доходящее по временам до головокружения; ноги и руки трясутся, делается рвота.

 

 

 

На сегодня был запланирован перевал в соседнюю долину. Он представлял скорее технический интерес - соседняя долина сливалась с нашей чуть пониже ледника и в итоге вела туда же, к точке встречи с Сашей.

Поднимались мы по-прежнему по правому (ор) берегу речки, траверсом по крутому склону прошли за моренный вал и оказались на берегу озера. Мы шли чуть выше уреза воды, по терраскам, потом по крупной осыпи. Высокий моренный вал оставался слева по ходу, справа - хаос бараньих лбов и каменных глыб. Для подъема на ледник пришлось форсировать небольшую речку у его языка.

На самом деле оптимальный путь на ледник лежит по моренному валу. Где-то на уровне озера следует подниматься круто вверх-налево, выходить на гребень моренного вала и дальше идти по нему выше языка ледника.

С самого начала подъема погода не баловала - периодически сыпал снег разной интенсивности, но ветра, к счастью, почти не было. С выходом на ледник потерялись все ориентиры - только иногда сквозь разрывы проглядывали скалы. Внизу же царила зимняя сказка - мягкие хлопья снега, тишина, ёлки.

Ближе к обеду небо прояснилось, тучи разошлись, и в глаза ударило свирепое солнце - со всех сторон, ведь обычно грязный летний ледник оказался припорошен свежим снежком. Наша девушка, жалуясь на головную боль, пошла медленней.

Мы уселись перекусить у еле заметного ручейка, но не прошло и 10 минут, как вокруг зашумели вешние потоки - водой покрылась вся поверхность ледника. Перекус заканчивали а-ля фуршет, стоя.

С каждым шагом гора Томорт казалась все ближе, мы всерьез обсуждали, а не махнуть ли налегке наверх, по пути японцев. Мы явно шли по их следам - из ледника вытаивали палки-вешки, остатки каких-то мешков и тулупов.

Перевал уже проглядывал впереди, но наша девушка стремительно теряла самоходность. Разгрузка, включая полное изъятие рюкзака не помогли - ей становилось все хуже. Подойдя непосредственно под перевальный взлет (всего 6 часов от стоянки, но мы шли медленно), решили идти вниз, тем более что перевал не был для нас принципиальным.

Сам путь подъема на седло просматривается до самого верха и сложностей не представляет - снежно-ледовый склон метров 150 и крутизной 35, максимум 40 градусов. Внизу закрытый бергшрунд. При подходе под взлет попадаются открытые трещины.

Во второй половине дня по пути подъема с ледника спуститься невозможно из-за разлива речки, мы зашли на моренный вал задолго до языка ледника и дальше двигались по узкому гребню. Справа по ходу открывались изумительные карманы между желтыми отвесными скалами правого борта и моренным валом. На уступах скалах в изобилии произрастал снежный лотос (100 юаней за кило!), ровные площадки - иногда с уютным озером - так и просили поставить на них палатку, но куски скал с острыми краями валялись на них изобилии.

Моренный вал кончается примерно над озером, мы спустились с него, прошли утреннюю стоянку и скатывались все ниже. Наша девушка, к счастью, оживала на глазах и порывалась сбегать на разведку.

Начинало вечереть, мы пропустили несколько ровных, но заболоченных площадок и наконец нашли идеал - воронку с ровным дном и чистым ручьем - водопадиком.

 

 

День 11, 17 августа 2010

Время 11-00 :19-00
точки HAS8 3410 (стоянка)- 4100 (под ледник) - HAS8 3410 (стоянка)

Я пробовал несколько раз заговаривать (конечно, более объясняясь пантомимами) с одним и тем же туземцем об одном и том же предмете, делая только различную постановку вопроса, и часто получал два ответа, диаметрально противоположные по смыслу. Притом, какое нужно иметь ангельское терпение, чтобы объясняться с манзами о таких вещах, которые их вовсе не интересуют.

 

 

 

 

Вниз идти было рано, вверх мы все-таки опасались из-за самочувствия нашей девушки. Решили устроить дневку и прогулку на плато между ущельями, посмотреть вблизи на покровный ледник.

С утра над стоянкой закружили орлы. Зная уже, какие это робкие создания, мы попрятались за палатки, а посреди лагеря положили на спину нашего подростка - изображать живца. Он зажмурился, высунул набок язык, скрючил ноги и руки - и, по общему мнению, стал неотличим от полудохлого барана, только без шерсти. Для большей достоверности он жалобно мекал и дергал головой.

Орлы сделали задумчивый вираж и скрылись - похоже, побрезговали, мы перестарались.

От второй попытки нас отвлекло стадо коз, заполонившее нашу поляну, следом ехал пастух. Покружив у лагеря и убедившись в нашей безвредности, он вежливо снял платок с лица, нацепил парадную кепку и пошел брататься.

Пастух, мешая уйгурский и китайские слова, поведал нам, что звать его Якуб, что он уйгур и живет в деревне Багдаш, дорогу в которую мы наблюдали ниже по долине. По дороге имелся "фанцзы" - дом, в котором давали "чифань" - кушать. При слове "чифань" сводило кишки и бурлила слюна - ароматный шашлык! лаваш! пиво! Немалой силы воли стоило нам не броситься к фанцзы, а сурово следовать намеченному плану.

Пастуху показали на карте и пальцем, откуда мы пришли- из деревни Тимиртэ. Он явно не поверил - ведь оттуда нет дороги! - и считал, что мы поднялись из его родной деревни, Багдаша. - Хуй Багдаш! (вернетесь в Багдаш)- улыбаясь, твердил он нам в ответ.

Пастух получил от нас конфеты в подарок и 10 рублей на сувенир. В долгу он не остался, и, несмотря на наши протесты, всучил нам 10 юаней.

Распрощавшись с пастухом около 11-00, мы перешли реку и стали взбираться на склон чуть ниже скальной гряды. Вокруг резвились стада коров, лошадей и яков, но мере подъема и замены травы на камни животные редели. Вначале склон был крутоват, но постепенно стал поположе.

Пройдя перегиб, мы рассчитывали увидеть еще одно издание марсианских сфинксов, но рельеф оказался другим: равнина с легким наклоном вверх - скалы и ровная крупная осыпь - упирающаяся в крутой вал из больших камней, как крепостная стена, от края до края плато. Взбираешься на вал, и получаешь дежавю, клонированную картинку предыдущего участка - такая же каменная равнина с таким же валом метрах в 500.

За несколько последующих часов мы прошли несколько таких валов, и даже выработали некий ритм - отдыхали под защитой каменной стены, взбирались наверх, вздыхали с разочарованием - излишне говорить, что ледник мерещился нам чуть ли не за первым же валом - и так 6 раз подряд.

При подъеме на последний вал, на высоте 4100 м, впереди наконец показалась уходящая в небо стена льда.

Горные ледники всегда стиснуты скалами, искорежены ледопадами и трещинами, их языки изорваны и завалены камнями. Перед нами же стояла ровная, идеальная стена льда - ни трещинки, ни камешка, только ровные прямые линии перерезали её сверху донизу- это сбегали вниз ручьи талой воды. Именно так и выглядел ледник эпохи Великого Оледения, у подножия которого наши предки кушали мамонтов и добивали неандертальцев - не изломанный ледяной язык в темном ущелье, а по-хозяйски разлегшийся сплошной сверкающий монолит.

  
  

Плато, примыкающее к леднику представляет собой огромный бараний лоб - гладкая плоская скала с редкими кучками камней, чистыми ручьями и холодным ветром. Лед уходит вверх под углом градусов в 30, метров на 100 по высоте- насколько видно, потом, похоже, выполаживается. Так как лед подтаял, с разгону можно забежать на крутую горку и даже устоять на ней с помощью ледоруба, но подниматься выше без кошек не очень уютно.

В принципе, судя по карте и общему рельефу, по леднику можно спокойно гулять и даже дойти до нашего вчерашнего невзятого перевала - сверху. Но кошек, времени и настроения совершить подвиг у нас не осталось - мы хлебнули воды, выложили на леднике памятную надпись из камней и пошли вниз.

По пути обнаружились ранее как-то не бросавшиеся глаза туры - они вели, судя по всему, в соседнюю долину. Мы же спускались по пути подъема - по камням, потом по траве, сквозь стада, к нашей реке и палаткам.

В лагере были около 19-00, причем палатки еле нашли - воронка скрывала их даже в 10 метрах, пришлось включать GPS.

 

 

День 12, 18 августа 2010

Время 11-00 :16-00
точки HAS8 3410 (стоянка )- HAS10 2180 (стоянка)

На третий день нашего пребывания возле Батгар-Шейлуна к нам неожиданно явился небольшой отряд китайских солдат с офицером, который потребовал наш паспорт. Оказалось, что ламы из кумирни, подозревая, что мы шпионы дунган, дали знать в ближайший китайский город Баотоу, откуда и были присланы солдаты… Мы пригласили офицера в свою палатку, где показали ему пекинский паспорт, который сразу произвел большое впечатление.

 

 

 

 

Спуск в цивилизацию - всегда праздник. С утра вчерашний уйгур Якуб привел к нам поразвлечься старшего товарища. Тот все больше робел и молчал, только на прощание пожелал нам удачной дороги.

Мы выступили около 11-00, прошли нашу речку по камням, затем преодолели несколько крутых сухих балок, проволочный забор, еще одну речку и вышли на левый борт ущелья у избушки на пастбище, оттуда еще 500 метров по растоптанной тропе до проезжей дороги. На правой стороне ущелья ни дороги, ни прохода нет.

По дороге нам попалось несколько кошей - все безлюдные, пара джипов, грузовик и мотоциклист. Дорога сначала идет высоко по левому борту ущелья, над обрывами,

потом круто переваливает в соседнюю сухую долинку и наконец широкой петлей спускается прямо к берегу реки.

Между рекой и дорогой расположены какие-то аргальные развалившиеся дома, огороженные, тем не менее, подобием забора. В месте, где дорога стыкуется с рекой, мы прошли сквозь дырку в заборе и в 16-00 нашли отличную поляну у самого берега, укрытую от посторонних глаз и с чистым ручьем-притоком.

Разумеется, мы решили сходить в поселок - посетить магазин и позвонить Саше (на нашей стоянки сети не было).

Метрах в 500 ниже дорога переходит речку по мосту, там тоже имеются места для стоянки, но уж очень открытые и слегка загаженные местными любителями пикников. Потом начинается цивилизация - сначала поля с редкими домиками, потом более-менее сплошная застройка. Дома каменно-аргальные, попадаются и вполне приличные. Обнаружилась даже самодельная мини-ГЭС киловатт на 10 - для местных потребностей ее, пожалуй, хватит на целую улицу.

У всех встречных местных наши вопросы на тему - где магазин? - вызывали оторопь и в лучшем случае открытый рот с выпученными глазами. От отчаяния мы испробовали, кроме китайского и казахского, даже русский и английский - разумеется, также безуспешно. Дорога, правда, выбора нам не давала - развилок не было, и мы двигались все дальше вниз.

Успеха мы достигли только с детьми - они переползали дорогу, накрывшись огромным тазом. Увидев нас, самый бойкий выкрикнул - Лаовай!, - конструкция рассыпалась, дети живо выскочили из-под таза, но тут же смущенно замерли. Реальные лаоваи оказались гораздо страшнее, чем на картинках.

Мы хором выдохнули - Чифань! Где? - Дети заулыбались и синхронно ткнули пальцем дальше вниз.

В итоге всего через полтора часа от лагеря мы вышли к асфальтовой дороге. Конец поселка, дальше идти некуда. Очевидно, ближайший магазин подразумевался в Хами. У обочины, возле шлагбаума, притулился обшарпанный сарай с бабкой, куда мы и подошли, чтобы узнать горькую правду.

К нашей полнейшей неожиданности, этот сарай - размером с крупную собачью будку - оказался вожделенным магазином. Началась эйфория. На полу у прилавка обнаружился ящик пива, на полках - мешки с крупой и загадочной китайской закуской. Обнаруженные под прилавком арбуз с дыней бабка попыталась отнять - она занычила их для себя, но с бывшими советскими гражданами такие фокусы не проходят, бабка вздохнула и смирилась. В общую кучу отправилось и пол-лепешки (бабка только глазами ее проводила).

Наш подросток впал в потребительский экстаз - он, как бабуин, скакал по полкам, хватал непонятные пакеты, бегло их обнюхивал и швырял в общую кучу. Взрослые обсуждали суровые мужские проблемы - хватит ли ящика пива, или взять два.

Бабка же под шумок стала названивать куда-то по мобиле. Я расслышал только "лаовай, Элосы, лай" - что-то типа "заявились русские", но особого значения разговору не придал (а зря).

Продуктовая лихорадка материализовалась в три огромных, уже трещащих по швам полиэтиленовых пакета + по бутылке пива на взрослого и колы для подростка. Волоча груз, мы, сопровождаемые подозрительно заботливой бабкой, разместились на лавочках под навесом, типа в придорожном кафе. Тут же позвонили Саше - о счастье, он уже подъезжал к Хами и собирался прибыть завтра в назначенное время. Мы дали трубку бабке, чтобы она пояснила Саше, куда ехать.

Не успела кончиться первая бутылка, как заявился гость на мопеде - местный участковый, щупловатый парень-уйгур в мундире и тапочках на босу ногу. Мы оперативно допили пиво и сделали вид, что ужасно торопимся.

Мент, потупив глазки, робко подошел к нам и чуть ли не шепотом попросил паспорта. Лаоваи явно не часто попадались ему на жизненном пути.

Я напряг весь свой китайский, получилось примерно так: "россия - китай - дружба, ты понял? завтра идти - это место - 12 часов ты понял?- китайский друг -встречать это место - ты понял? - паспорт-палатка-пять километров ты понял?" Мент, разинув рот, кивал головой в такт моей речи. Выдержав паузу, я громко попрощался, все пожали менту руки, и со всей возможной скоростью - обремененные огромными тюками - ринулись назад.

Минут через 5 мы скрылись за поворотом, но сзади раздался треск мопеда - мент ехал за нами. Широко улыбнувшись, он предложил проводить нас до лагеря и таки посмотреть паспорта. В нашем положении грех было не воспользоваться случаем - я плюхнулся на заднее сиденье мопеда, товарищи тут же наложили сверху три тюка с пивом и арбузами (мопед встал на заднее колесо), и мы затарахтели в гору.

Обратная дорога прошла весело и с ветерком. Встречные поселяне с ужасом смотрели на наш автопоезд, при заезде в реку мопед заносило, и мент, причитая по-уйгурски, свешивал ноги и отталкивался от дна.

В лагере мент долго изучал наши паспорта, китайские визы, даты выдачи, все старательно фотографировал. Наконец он сдался и попросил меня заполнить его регистрационную форму, вдобавок спросил, как звучат наши имена, записанные этими странными закорючками, и затем старательно транскрибировал их по-уйгурски, арабскими буквами.

Под конец процедуры подошли отставшие товарищи. Менту еще раз пожали руки и наконец спровадили.

Наступал вечер, мирно журчала речка. Мы с урчанием разрывали пакеты и пожирали содержимое, запивая пивом. Под дыню с арбузом разожгли костер - первый костер после спуска. Взошла луна. Под романтичный стрекот насекомых, сыто рыгая, экипаж расползся по палаткам.

 

 

День спуска, 19 августа 2010

Мандарин сидел за столиком в желтой мантии и преважно спросил: кто я такой и зачем пришел в эти страны? На это я отвечал, что путешествую из любопытства; притом же собираю растения на лекарства и делаю чучела птиц, чтобы показать их у себя на родине; наконец, мы с товарищем оба чиновники, о чем значится и в нашем пекинском паспорте. "Но ваш паспорт, вероятно, фальшивый, так как печать его и подпись мне неизвестны", - вдруг возразил мандарин, не оставлявший своей прежней надутой позы.

 

 

 

 

Утром заявился уже порядком поднадоевший мент. Он привез куски твердокаменной лепешки, испеченной, по его словам, любимой мамочкой. Из вежливости мы грызанули лепешку за край - полноценно укусить не получилось, мамочке не помешали бы курсы кондитерского мастерства. Стало ясно, что мент намерен сопроводить нас до границы своего участка и просто так уже не свалит.

Быстро сложив вещи, мы, сопровождаемые ментом на мопеде, бодро пошагали вниз. Местные жители сочувственно провожали глазами нашу процессию - шесть лаоваев с грузом, сзади - конвоир на мопеде. Шаг влево, шаг вправо - попытка к бегству, конвой стреляет без предупреждения, по тундре, по железной дороге, а где мчится поезд "Воркута - Ленинград"…

Радостное настроение прервало урчание мотора и явление Саши в микроавтобусе. Ситуацию он оценил с первого взгляда - сказался большой опыт - выпрыгнул на ходу, рявкнул чего-то менту и быстро загрузил нас к себе. Мент что-то забормотал. - Он зовет нас посидеть в кафе - перевел Саша, - хотите? - Нет! - хором ответили мы, - вчера уже посидели, спасибо, хватит. Как бы мент еще кого не позвал, по нашу душу.

Автобус рванул с места, оставив мента в клубах пыли.

Около получаса дорога петляла по пустынным горам - голые скалы по склонам, сухой песок в долинах, стада верблюдов.

Горы кончились все разом - дорога, выйдя из ущелья, плавно снижается к пустыне. На горизонте виднеется город Хами.

По дороге шло бурное обсуждение - какой ресторан выбрать для обеда, китайский или уйгурский. Но, как оказалось, деревенский мент не зря получал зарплату. На первой же развилке нас тормознули. Комитет по встрече состоял из 4-5-ти ментов + девушка в гражданском, как потом выяснилось - чуть-чуть говорящая по-русски. Мент, не в силах удержать нас в кафе, стуканул начальству и оно приняло меры.

Наши паспорта сначала изучил каждый мент по очереди, потом они пошли по рукам жителей местного аула, столпившихся вокруг. Когда аксакал в драном халате стал проверять чей-то паспорт на прочность, дергая из него страницу, Саша вспылил, забрал у толпы наши паспорта (за некоторыми пришлось побегать) и сел в машину. Он предусмотрительно спрятал у себя мой GPS, и мы поехали вслед за ментами в участок.

Там Саша руководил очередным ксерокопированием наших паспортов, а мы вели - по мере сил - светскую беседу с русскоговорящей уйгуркой и офицером. Нам даже сделали мини-экскурсию по коридорам, но от просьбы подростка пострелять из пистолета пришли в легкий шок и потом с опаской на него посматривали.

Саша справился за полчаса - сжимая охапку наших паспортов, и бормоча по-русски - Тупые… не понимают…, - он скомандовал нам не рассиживаться и прыгать в машину, пока не приехал очередной начальник.

Через 10 минут, затарившись парой дынь, мы вошли в уйгурский ресторан. Шашлык, плов, горячие лепешки, пиво и дыня на закуску - все ухнуло внутрь, оставив приятное расслабление. Труды и невзгоды остались позади, начиналась самая приятная часть похода.

После обеда мы двинулись в единственную достопримечательность Хами - дворец Хуй-ванов (из песни слов не выкинешь, а переводится это как "мусульманские князья"). Дворец представляет собой комплекс зданий, типично мусульманские строения сочетаются с маньчжурской архитектурой, скопированной с дворца Гугун в Пекине. По стенам развешаны картины, прославляющие службу князей на благо династии Цин. Самое интересное, что могилы князей датируются и после 1949 года, то есть победы Мао над Чан Кайши. Коммунисты явно не имели ничего против князей и позволяли им мирно доживать и захораниваться в их хамийской резиденции.

 
 

Во время посещения музея наш подросток сквозь дыру в дворцовой стене слазил в соседний сад и приволок загадочный фрукт "цзао". По словарю это означает "финик", но это представляло собой нечто вроде мятого коричневого яблока. В исследовательских целях и с одобрения Саши фрукт был тут же сожран, так и оставшись без перевода на русский язык.

Потом мы двинулись назад по трассе в Урумчи, в город Шеньшень. Дорога заняла около 5 часов, наш подросток быстро сошелся с водителем - его национальность по-китайски называлась "хуй" (к общему восторгу). По-русски этот народ называется "дунгане", а наш водитель, к тому же, носил знаменитую фамилию "Ма" - тезка или потомок семейства дунганских военачальников 30-х годов, поднявших мощное восстание против китайцев под исламскими лозунгами. Восстание подавили совместными усилиями регулярных китайских войск, белоказаков, осевших в Синьцзяне, и красноармейцев, посланных Сталиным во избежание появления у границ советской Средней Азии радикального исламского государства.

По дороге влезли на древнюю китайскую сторожевую башню-потай, метрах в 50 от трассы и рядом с прудиком - выходом кяриза. Башня, несмотря на отсутствие охраны и бурную историю этих мест, неплохо сохранилась - видимо, в силу своей полной военно-хозяйственной бесполезности.

В Шеньшень прибыли под вечер, поселились в гостинице, отужинали и сходили на массаж ног по соседству.

Вечерняя прогулка перед сном с ленивым заходом в магазин омрачилась нападением на нашу девушку - продавщица обхватила ее сзади рукой за горло, и сфоткала на мобильный. Осталась недовольной качеством фото, и повторила процедуру.

К счастью (или к несчастью) мы не наблюдали эту сцену, и узнали о ней только из возмущенных воплей девушки, которая, придя в себя от шока, бегала по магазину в поисках продавщицы с целью разбития ее телефона и еще чего-нибудь. - Да они все тут одинаковые! - прошипела в итоге наша девушка, отказавшись от мести. Больше всего ее возмутило хладнокровие и расчетливость агрессорши.

Вот каким уважением пользуются до сих пор европейцы в Китае, где для нас не существует даже и другого имени, как "заморский черт".

 

 

День отдыха 1, 20 августа 2010

Вина за столом не было по неимению его у китайцев; но взамен подавалась нагретая водка двух сортов: очень крепкая и светлая (шань-дзю) и более слабая, цветом похожая на темный херес (хуань-дзю), и та, и другая - мерзость ужасная.

 

 

 

С утра после завтрака мы отправились на экскурсию с соседнюю пустыню. Там имелись самые настоящие песчаные барханы, и, отвернувшись от города, можно было представить себя затерянным в безводных палящих просторах.

Подростка, естественно, тут же закопали по шею в песок. Он забавно хрипел и, изображая Саида, хватал ртом струю воды. Китайские туристы, оказавшиеся по соседству, пришли в восторг.

Обед в Шеньшене запомнился неимоверно вкусными пельменями "цзяоцзы". Тесто, тающее на языке… нежнейшая баранина с зеленью внутри… я до сих пор вижу их во сне - мы так и не доели вторую полмиски.

Ближе к вечеру мы приехали в Турфан. Экскурсия в музей кяризов, прогулка по городу, и ужин. В ресторане один из нас проявил интерес к огромным банкам со спиртовой настойкой снежного лотоса, и в исследовательских целях хлопнул 200 грамм (меньше не давали) 50-градусного пойла.

Завидев это, Саша, возмущаясь вслух нашей скромностью, кинулся за бутылкой. Протесты его не остановили, и за ужином пришлось поглощать маотай крепостью в 45 градусов и запахом духов "Красная Москва". К счастью, оказавшийся по соседству цветок в горшке принял на грудь (втайне от Саши) большую половину моей дозы. Как выжили остальные - не знаю.

Попавшей внутрь жидкости, тем не менее, хватило на буйное веселье - на тележках с осликами мы поехали в центр Турфана, за прошедшие с нашего визита 3 года на площади построили огромный бассейн и фонтаны (и это в занюханном городишке в центре пустыни!). Мы повальсировали с уйгурками- на площади были народные танцы, попрыгали по фонтанам и покатались на резиновых лодках с мотором по бассейну. Вечер прошел не зря.

 

 

День отдыха 2, 21августа 2010

Обед состоял из шестидесяти блюд, все во вкусе китайском. Баранина и свинина, а также чеснок и кунжутное масло, играли важную роль, кроме того, подавались и различные тонкости китайской кухни, как то: морская капуста, трепанги, гнезда ласточки саланганы, плавники акулы, креветы, итп… Каждое кушанье необходимо было хотя бы отведать, да и этого было достаточно, чтобы произвести такой винегрет, от которого даже наши ко всему привычные желудки были расстроены весь следующий день.

 

 

 

 

С утра у отдельных членов команды начали сдавать организмы. Унитазы в номерах работали с повышенной нагрузкой, но экипаж сжал анус сцепил зубы и таки собрался на очередную экскурсию - в этот раз в древний город Цзяохэ.

Меж аргальных стен, на вытоптанной в камень глине, проклюнулся развесистый куст со странным зеленым плодом размером с тощее яблоко. - Дикий арбуз, - откомментировал Саша, заметив наш интерес. "Арбуз" был сорван, челюсти распахнулись. - Саша, а он вообще, съедобный? - догадались спросить мы в последний момент. - Он невкусный, - уклончиво ответил Саша. Укусить арбуз мы так и не решились.

Экскурсия по Цзяохэ омрачалась забегами в сортир на противоположной стороне древнего города - хотя укромных мест среди руин было предостаточно, но все они просматривались насквозь многочисленными корейскими туристами с большими объективами. Попасть же в корейский блог под заголовком "белая обезьяна гадит в исторических развалинах" не хотелось никому.

Осмотр в итоге оказался несколько скомканным, и мы, закупив на подарки изюм, выехали в Урумчи.

По дороге, дополнительно прикупив у города Дабанчэн жареных бобов, отобедали в дунганской забегаловке. При всей незамысловатости блюд, обед запал в душу, особенно курица, обжаренная с сычуаньским перцем - причем куски курицы оказались более жгучими, чем собственно сам перец. И все тоже непередаваемое послевкусие китайского обеда - съесть не можешь уже ни кусочка, при как будто пустом желудке и зверском, несмотря на заглоченную биомассу, аппетите.

После обеда заехали к соленому озеру Сыхай, мертвому морю. Мы скинули одежду и окунулись в свободном от пластов соли заливчике. Сверхсолёная вода позволяет свободно лежать на поверхности и даже читать газету, как на картинке в "Занимательной физике" из детства. После высыхания соль остается на коже, как снег - мы ополоснулись в душевой соседней полупустой лечебницы.

 

В Урумчи приехали под вечер. Саша заселил нас в гостиницу с обещанием заехать через пару часов и отвести на очередной пир духа.

Вывески в Урумчи за 3 года не потеряли своей оригинальности.

   

Через обещанные 2 часа Саша привел нас на обжорную улицу - это аллея из ларьков со всевозможной едой - кальмары, морские звезды, ракушки, рыба, устрицы, баранина, тутовые червяки, зелень… Все стоит копейки и жарится за пару минут, пока выбираешь стол.

 
 
 

Отужинав, мы прогулялись по окрестным улицам по ночному рынку и вернулись в гостиницу.

 

 

День возвращения, 22 августа 2010

Вообще путешественнику в Центральной Азии редко когда удается иметь хорошего проводника. Обыкновенно бывает одно из двух: или плут, или дурак… Поэтому все расспросы, в особенности про окрестную страну, ее производительность, быт населения итп., из десяти раз на девять приводят к совершенно отрицательным результатам. Даются показания ложные, а если проводник глуп, да еще усердствует отличиться перед своим начальством, то обыкновенно рассказывает совершенную галиматью.

 

 

 

 

Утро пришло радостным не для всех, желудки по прежнему напоминали о своём европейском происхождении. После завтрака мы отправились за покупками, в программе были чай и халаты. Если с первым пунктом программы Саша справился достаточно быстро, то со вторым пришлось повозиться.

С загадочным лицом невозмутимый Саша водил нас по этажам огромного рынка, поочередно предлагая рубашки, пижамы, штаны, делая вид, что слово "халат" ему абсолютно незнакомо. В качестве кульминации, на спуске вниз он завел нас на эскалатор, едущий вверх, и торговцы наслаждались толпой лаоваев, с криками ужаса прыгающей вниз через три ступеньки.

Потом была пара поездок из конца в конец Урумчи на автобусах и такси - безрезультатно. То халатов не было вообще, то они были, но за 500 баксов. Поневоле вспомнился диалог с Сашей по поводу употребления слова "хуй" в китайском и русском языке, случившийся несколькими днями ранее. - Я знаю, - заявил тогда Саша, - слово "хуй" в русском языке ругательное. Например - "нахуй не нужно". Мы пришли к мысли, что раньше Саша искал халаты не только для нашей группы, и нахватался словоупотребления у клиентов.

В общем, насколько Саша был эффективен в горах и разруливании с ментами, настолько же он оказался бесполезен в городе. В итоге мы как-то уболтали его, что халаты нам вовсе и не нужны (Саша, дабы не терять лицо, собрался опять везти нас на другой конец города), договорились встретиться в ресторане у гостиницы и попрощались на пару часов.

Халаты мы купили в соседнем с гостиницей магазине минут за 10, еще через 10 мин затарились отличным чаем.

В ресторане пекинской утки Саша реабилитировался - обед, как всегда, был бесподобен.

 

Пока Саша собирал нас по окрестным улицам, место за столиком держала его очаровательная дочка - молчаливая и очень серьезная.

Улыбнуться она соизволила только в аэропорту, когда ее покатали на тележке.

Потом было прощание с Сашей, забег по дьюти-фри с последними юанями, и полет домой.

 

 

 

 

В полете же были сделаны постпоходные фотографии команды:

Истомленные трудностями пути, полуголодные от недостатка запасного продовольствия, грязные, в изорванном платье и дырявых сапогах, мы всего более походили на нищих. Внешность наша так мало напоминала европейцев, что когда мы пришли в город Дынь-юань-ин, то жители, смотря на нас, говорили: "Как они сделались похожи на наших людей, совсем как монголы".

   
   

 

 

Не берусь описать впечатлений той самой минуты, когда мы впервые услышали родную речь, увидели родные лица и попали в европейскую обстановку. С жадностью расспрашивали мы о том, что делается в образованном мире, читали полученные письма, и, как дети, не знали границ своей радости. Лишь через несколько дней мы начали приходить в себя и свыкаться с цивилизованной жизнью, от которой совершенно отвыкли во время долгих странствований. Контраст между тем, что было еще так недавно, и тем, что теперь нас окружало, являлся настолько резко, что все прошлое казалось каким-то страшным сном.